[indent] никто ничего не знает об оуэне – и славно. он тихий малый: вечера проводит в местном пабе средней руки, заказывая бессменные 0,5 гинесса; днём тенью бродит по паркам и пригородам, периодически гоняет на велосипеде. его мало интересует всё то, что связано с непосредственным взаимодействием с другими людьми. знакомиться, общаться, налаживать крепкую связь, а тем более её поддерживать – с этим из рук вон плохо. раскрыться сложно, а не схлопнуться при первом подозрении на диверсию – ещё сложнее. другое дело – за людьми наблюдать, тихонько, со стороны. подхватывать образы случайных прохожих; подслушивать обрывки телефонных разговоров и болтовни в очередях за кофе; суетливо записывать новые идеи в заметки смартфона.

оуэн – писатель. днём корпит над текстами для тех, у кого чуть громче фамилии, и чуть крепче желание нарастить капитал; ночью пишет своё – близкое сердцу. и пускай его рассказы, эссе и заметки не расходятся миллионными тиражами по полкам книжных магазинов, но писательство помогает немного подлатать огромную рваную рану в душе. каждый раз он оставляет на бумаге понемногу собственной боли: бумага всё стерпит, а боли его хватит ещё ни на один многотомник. он не пишет о себе в открытую, едва ли даже появляется второстепенным персонажем – однако, все ключевые эмоции ему знакомы не понаслышке.

i. ужас. слышать истошные крики сестры, пока она летит с крыши школы.

ii. горе. наблюдать за тем, как закрытый гроб с её останками опускают на два метра под землю в двух шагах от могилы их матери.

iii. ярость. перестать покорно принимать удары и ударить в ответ. сбить все костяшки о стену, замерев в считанных миллиметрах от лица старика.

iv. облегчение. глубоко вдохнуть полной грудью затхлый воздух в своём новом жилище.

v. тоска. осознать, что когда-то всё было совсем иначе, и утерянного уже не вернёшь.

когда-то они и вправду были счастливой семьёй с журнального разворота. его родители – красивая пара. отец – подающий надежды финансовый аналитик; мама – преподаватель в музыкальной школе. до того, как она погибла, они с норой росли в атмосфере абсолютной любви, в доме, полном смеха и музыки. маму забрала страшная болезнь, как позже оуэн узнает, у неё практически не было шансов. отец потерял голову примерно спустя полгода после. вместо завтрака и ужина – обязательная молитва за столом; вместо кино по выходным – походы в церковь. вместо объятий и поддержки – хлёсткие удары ремнём за неповиновение. когда он застаёт сына с сигаретой в руках – избивает его до сотрясения мозга. когда дочь приносит из школы записку от директора вместо хорошей оценки за очередной тест – спускает её за волосы по лестнице. малышка нора не выдержала первой: оуэн давно её простил – ведь он и сам чуть не ушёл за ней следом. однако, вместо того, чтобы бежать от жизни, он просто покинул угрюмый блэр.

после побега из родного дома оуэн сменил несколько штатов и порядка шести городов; в сейлем приехал лишь следом за элоди, как за единственным человеком, которому может довериться. прижиться где-то всегда было непросто: рано или поздно люди узнавали его чуть лучше, чем хотелось бы, и от них приходилось бежать – скитаться по новым каморкам и впитывать энергетику новых мест. в каждом из них – сплошная разруха, в домах и в головах. тупицы, готовые расшибать лбы, молясь на позолоченные иконы; лицемеры, якобы поставившие жизнь во главу, но отказывающиеся принимать её разнообразие. оуэн не может их ненавидеть – он просто не так воспитан – но может не переставая тревожиться о несправедливости мироустройства, в котором у них все ресурсы.

оуэн верит в счастливое будущее – пожалуй, только на это его веры и хватит. любая религия благодаря отцу навсегда вызывает отвращение, да и без креста на шее он способен вести себя чище многих богослужителей. он ещё совсем юн, но уже знает больше о человечности, чем те, кто напяливают на себя нелепые рясы и вещают на сотни людей, пытаясь внушить им тысячи раз переписанные истины. у оуэна нет цели стать знаменитым, чтобы нести свои идеи в массы – есть только нетленная надежда на то, что его тексты когда-нибудь попадутся на глаза тому, кому будут нужны в самый сложный момент. он продолжает писать не “вопреки”, как это часто принято, а “ради” – ради того, чтобы когда-нибудь его истории заставили кого-то одинокого, печального и потрёпанного жизнью, отказаться от злости и проникнуться мыслью о том, что даже в самой глубокой темноте всё равно то и дело встречаются проблески света.

когда-то ему пришлось пройти через это всё самому: без денег на хорошего терапевта (или на еду) и без малейшего представления о том, что делать дальше. в его темноте тоже проступил свет. двоюродная сестра по маминой линии. нежданная помощь с работой. подобранный у помойки одноухий пёс по кличке лаки. у оуэна теперь есть, ради чего жить, и он тоскует лишь только по тому, что не успел показать этого норе.

впрочем, слово за слово, и рана постепенно затягивается.