DANIEL ZACHARY REED
▪ ▪ ▪ ▪ ▪
ПОЛНОЕ ИМЯ « |
| » ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ |
LITTLE DO YOU KNOW
▪ ▪ ▪ ▪ ▪
цитата или музыкальное сопровождение
— даниэль, андреа! — крик седой итальянки лауры разносится по всей улице, добираясь до последнего закоулка в соседском переулке. именно там, в незамысловатой крепости из-под старых овощных коробок, обычно прячутся два сорванца: андреа – внук самой лауры; и его лучший друг, кудрявый и светленький даниель. вообще-то, правильно дэниел – обычно, мальчонка с завидным для пятилетки упорством отстаивает правильность своего имени перед каждым встречным итальянцем, однако, сейчас без лишних возражений на всех парах мчится на второй этаж старого здания и падает на стул прямо перед тарелкой. он никогда не скажет этого вслух, но тётя лаура готовит лучше любой женщины в его собственной семье. правда, в её доме перед едой принято молиться: дэниел хватается за сухую ладонь лауры и пальцы андреа, и просит господа о том, чтобы ему купили собаку. ничего лучше придумать он не может.
первая собака в его жизни появляется лишь два года спустя. тогда дэнни узнаёт и о том, что собаку не обязательно покупать за деньги, а можно взять из приюта ту, с которой другие люди поступили плохо. он долго уговаривает маму отвести его в приют, а оттуда возвращается с трёхлетним одноглазым английским бульдогом по кличке пепперони. ему предлагают взять щенка, его уговаривают на озорную маленькую дворняжку, но что-то в солидной и угрюмой морде бульдога заставляет дэнни разглядеть в нём верного компаньона на всю жизнь. и дать ему самую подходящую на свете кличку. пепперони становится его лучшим другом, нянькой, жилеткой для слёз и любимой игрушкой. также он быстро обретает звание любимца всей компании друзей, что медленно, но верно разрастается вокруг дэниела, а затем становится главным героем первой истории, которую мальчишка записывает неразборчивым почерком в толстый блокнот. в восемь ему начинают сниться жуткие кошмары, и психолог рекомендует писать по короткому рассказу каждый вечер перед сном. кошмары уступают место здоровому сну довольно быстро, а вот привычка писать остаётся надолго.
дэнни всегда приносит из школы хорошие оценки по итальянскому, английскому, истории и физкультуре, а все остальные предметы медленно, но верно пролетают мимо него. решению скучных задачек по физике и заучиванию геометрических аксиом мальчишка предпочитает долгие велосипедные прогулки по городу или пляжный волейбол с друзьями и собакой. он растёт избалованным по меркам великобритании (если верить бабушке с дедом, с которыми время от времени ему удаётся увидеться) и вполне себе обыкновенным счастливым ребёнком по итальянским стандартам. набивает шишки и ссадины, ест за троих, громко смеётся, широко жестикулирует и не испытывает никаких переживаний серьёзнее, чем ссора с матерью на повышенных тонах из-за очередного заваленного теста. наступает момент, когда он задаётся вопросом об отце, но в ответ получает лишь несколько довольно размытых фраз, и узнаёт лишь то, что тот остался в англии. больше к этой теме не возвращается ни он сам, ни, тем более беата – итальянской семьи (включая всех тёток, кузин с кузенами, друзей и их друзей) вполне достаточно, чтобы не искать другой родни за тысячи километров.
в двенадцать лет мальчишка влюбляется в белобрысую девочку катю со смешными брекетами и вечно красным носом. по школе ходят слухи о том, что её родители – русская мафия – и он пишет ей целое любовное письмо, но так и не успевает передать. катя начинает встречаться с андреа, а дэнни, поверженный, но не сломленный, идёт залечивать любовные раны и жаловаться маме на несправедливость судьбы.
в тринадцать лет он пробует курить: прямо за углом школы, на спор. потом получает нагоняй от мамы за пачку сигарет в кармане. её испугались забрать с собой все остальные, а дэнни не захотел выбрасывать.
в четырнадцать лет ему всё-таки удаётся покорить катю, и, ослеплённый счастьем, он впервые в жизни покупает презервативы. им приходится полежать без дела ещё пару лет, а затем случайно отправиться в мусорное ведро вместе с остальным барахлом из рюкзака. да и с катей они расстаются меньше чем через год походов в джелатерию и отвратительных поцелуев прямо на скамейке в сквере неподалёку.
в пятнадцать лет дэнни прощается с пепперони и узнаёт всё о настоящей горечи потери. по ироничному совпадению, эмоциональный и очень личный пост об уходе лучшего друга из жизни, становится самым успешным в едва созданном блоге рида, и он продолжает писать. в состоянии подавленности и апатии он погружается с головой в интернет и социальные сети, находит отдушину в видеоиграх и сообществах других геймеров – новенький игровой ноутбук становится новым его компаньоном, но надолго этого увлечения не хватает. юноша снова возвращается в приют – на этот раз в одиночестве – а домой они уже двигаются втроём. он и два
маленьких стаффордширских брата из одного помёта: пинки и брейн. он проводит с ними всё время напролёт, и его социальные сети постепенно наполняются их фотографиями. так, через пару месяцев они обретают свой аккаунт в инстаграме, а их хозяин продолжает набирать подписчиков засчёт широкой улыбки и остроумных подписей.
к последней паре лет школы он уже абсолютно уверен в том, что мечтает пойти по материнским стопам и стать офигенным журналистом. это стремление подпитывают активно развивающиеся онлайн медиа-гиганты – у дэниела прекрасное воображение, и ему не составляет труда представить себя где-то в европейской редакции баззфида, пишущим гениальное разоблачение какой-нибудь сексистско-гомофобной корпорации. ради мечты, да и во славу возросшему уровню ответственности и сознательности, приходится подтянуть оценки. предметные предпочтения по-прежнему не меняются, но теперь рид может похвастать вполне себе сносной успеваемостью. личная жизнь и без того играет самыми яркими красками: у него масса друзей и знакомых, вроде-как-даже-бойфренд, и пара случайных связей в нелегальные выходки в ночные клубы в послужном списке. чего ещё может желать холёный подросток?
когда беата сообщает сыну о том, что они переезжают в великобританию, тот не может поверить своим ушам. в палермо он даже не заканчивает аналог старшей британской школы – труба зовёт мать сорваться с места и вот так вот просто променять всё то, что у них есть на жарком итальянском побережье на должность в leeds news. дэнни пытается спорить, пытается скандалить, пытается найти компромисс, но спорить с ридами – гиблое дело. юноше приходится проститься со всем, что он знает: жарким летом, вкусной пиццей, гудящими улицами, пляжными вечеринками, ненавистным именем «даниэль», любимым байком и вроде-как-даже-бойфрендом – сесть на самолёт и простыть в первую же неделю в угрюмом лидсе.
заводить новых друзей с итальянским акцентом оказывается довольно непросто, сдать экзамены, чтобы получить аттестацию и официально выпуститься из школы – тоже. у дэнни есть пинки, брейн, абсолютное нежелание выбираться из дома дольше необходимого и бесперебойный доступ в интернет. всё это позволяет ему полностью сфокусироваться на своих интересах и быстро обнаружить темы для новых расследований. заброшенное здание бывшей больницы на окраине города? кто знает, сколько призраков бродит там ночами, или сколько сект устраивают там собрания по ночам. раскрученный всеми на свете пикапер? этот парень точно разводит всех на деньги и наверняка скрывает в своём шкафу десятки скелетов своих бывших жён – кому ещё втереться к нему в доверие, если не дэнни?
в девятнадцать лет дэниел осознает, что лидс, быть может, не так уж и плох.
хотя, сицилийские зимы ему определённо нравятся больше.
LAST BUT NOT LEAST
▪ ▪ ▪ ▪ ▪
— прости, мне некогда... si, si, dele las gracias y dígale que la llamaré mañana, давай, пока!
мигель небрежно отбрасывает телефон на свой матрас и проводит ладонями по влажным волосам. ему не стыдно за то, как быстро он избавился от сестры. софия и без того его не выносит – одним спешным прощанием больше, одним меньше. зато, теперь у него есть все шансы не опоздать на свидание, которое он сам и назначил. такое частенько случалось раньше, но тогда, раньше, мигеля не сильно заботили и его пассии. сейчас всё несколько иначе: ему хочется прийти вовремя, ради реда. хочется, чтобы все неизбежные неловкости сгладились сами собой, а понд хотя бы на один вечер сумел уверовать во что-то кроме хорошего секса и среднего качества пойла.
мигель делал это уже, кажется, тысячу раз: назначал свидания в местном парке, выслушивал все сопливые истории спутников из прошлого, покупал им мороженое, красную розу, а чуть позднее – вино, а затем провожал до дома и по-джентльменски целовал на прощание так, чтобы на следующий раз обеспечить свободный проход в их постели. иногда выходило и с первого раза. один раз всё пошло не по плану, но исключения лишь подтверждают правило. мигель уверен в том, что он – знаток по части «настоящих» свиданий. он вырос на теленовелах, которые смотрел вполглаза из-за материнского плеча, в культуре мачизма, где каждый мужчина в семье норовил дать ему тысячу и один совет о том, как заполучить женщину. и кто же знал, что женщины и ранимые мальчики окажутся такими похожими.
конечно, ред отличается от остальных ранимых мальчиков™. конечно, мигель не совсем ещё тронулся, и не пойдёт к нему на встречу с цветами и сладостями. но и его сердце не каменное – уж в этом он успел убедиться — а, значит, что и его можно растопить правильно подобранным подарком. картошкой и молочным коктейлем из five guys. парой джойнтов в продолжение вечера. самое большое отличие лишь в том, что они уже побывали в одной постели, и в самых разных позах, так что сформулировать свою мотивацию никак, кроме «потому что», у мигеля не выходит.
он всё же немного задерживается – слишком долго укладывает волосы, слишком долго пытается уговорить самого себя надеть жутко неудобные, но всё же самые «приличные» джинсы, которые, впрочем, в итоге всё равно придётся испачкать травой. потом считает мелочь у кассы, чтобы не тратить деньги с карточки. несётся по дворам, срезая путь и пытаясь не разлить коктейли. и, наконец, буквально влетает в парк, останавливаясь лишь за поворотом от назначенного места. перевести дыхание. ред, разумеется, уже не раз слышал его тяжёлое дыхание у себя над ухом, но сейчас это кажется неправильным.
— hola bonito, ¿qué te pasa?
ред ждёт его прямо на скамейке у условленного фонтана. смотрит в телефон ровно до тех пор, пока не замечает мигеля перед собой, а затем поднимается и широко улыбается ему. так, что заставляет его поверить в то, что действительно рад видеть.
мигель приветствует его ответной улыбкой. затем мимолётно устраивает свободную от коктейлей ладонь на его талии и скользит губами по скуле в качестве приветствия. они оба знают, что это – не просто дань корням и латиноамериканской культуре общения, но всегда приятно, когда под рукой есть готовое оправдание банальному распусканию рук. впрочем, оправдания тому, что рука сама тянется к пряди, упавшей на лоб юноши, а глаза задерживаются на его волосах немного дольше обычного, у мигеля нет. они и не нужны: он просто любуется, прежде чем убрать прядь за его ухо.
— как дела, говорю? — теперь кажется, что его улыбка способна осветить весь этот чёртов парк, — прости, что задержался. нужно было кое-куда заскочить. зато, теперь у меня есть, чем охладить твой пыл, — приподнимает бровь и указывает взглядом на коктейли в подставке, — ванильный и клубничный. выбирай, какой больше нравится.
он хочет заполнить собой абсолютно всё пространство вокруг реда: лишь бы тот не чувствовал себя не в своей тарелке. должно быть, это не совсем правильно – лишать человека его зоны комфорта – но в кои-то веки мигелю хочется не просто потрахаться с кем-то и разойтись. ему хочется узнать его лучше, чем знают друзья в общей компании. ему хочется рассказать о себе. всё это – один большой предлог для того, чтобы поговорить, и ортега делает именно то, за чем пришёл. говорит, не давая своему спутнику даже ответить на простейший вопрос.
— я взял ещё и картошку: она в рюкзаке. не знаю как ты, а я сегодня еще ни черта не ел, поэтому решил перекусить. давай отойдём в сторону? там, — отбрасывает в ближайшее мусорное ведро подставку для стаканчиков, оставляя один из них себе, а другой протягивая реду. только после этого указывает нужное направление, — чуть подальше от центра парка, есть очень приятное место. можем посидеть.
