jesse vale, 42
colin farell
джесси вейл
учитель социологии; кек; бисексуален
○ ○ ○
[indent] — Или, это не топ – это нижнее бельё. Пока ты не выберешь что-то, что прикрывает хотя бы шестьдесят процентов твоего тела, мы отсюда не уйдём.
— Ну па-а-ап.
Всю свою жизнь Джесси Вейл считал себя прекрасным отцом: несмотря на то, что с матерью Илианы они развелись десяток лет назад, а, впоследствии, оказались разбросаны по разным концам страны, он по-прежнему делал всё, чтобы присутствовать в жизни дочери. Трогательные подарки по поводу и без, совместные каникулы и даже выходные, поездки и сюрпризы – где-то в глубине души мужчина постоянно чувствовал себя виноватым за то, что лишил девочку полноценной семьи, а потому изо всех сил старался компенсировать упущенное. Он видел, как она взрослеет, меняется прямо на его глазах – от встречи к встрече, он созвона к созвону. И только когда Или вернулась под его опеку полностью, он понял, сколько всего проебал.
○ ○ ○
Их брак с Ванессой распался как раз по той причине, что всему и всегда Джесси предпочитал любимый университет. Прикипев к любимому кампусу всем сердцем, обнаружив своё призвание, выпустив несколько серьёзных научных работ под руководством (а иначе – в гордом соавторстве) своих же профессоров, он просто не мог представить себе иного пути. Да, он был по-настоящему влюблён в свою жену, и он был искренне счастлив рождению дочери, но, как не старался – не мог пожертвовать в их пользу всеми конференциями, открытыми школами, занятиями и преподаванием, к которому, как оказалось, душа юного Вейла лежала в первую очередь.
Ванессу можно было понять: новорожденная дочь на руках; необходимость сидеть в четырёх стенах вместе с ней, пока супруг с утра до поздней ночи занят какими угодно проблемами, кроме проблем собственной семьи; родители на другом конце страны, в семи часах лёта – ей нужно было сопереживание и полноценная физическая помощь, а не номинальное наличие штампа в паспорте. В свои выходные Джесси был лучшим отцом на всём белом свете, но хорошим супругом и полноценным партнёром в этом браке так и не стал. Она, будучи женщиной крайне терпеливой и сильной, научилась справляться дома сама, но, понабравшись мудрости у многочисленных подруг, с годами и увеличением семейных доходов, начала требовать от мужа намного больше материальных благ. Они прекрасно жили в Сиэттле, и Вейл был только рад обеспечить и жену, и дочь всем, что только мог себе позволить, но как только Или пошла в школу, стал замечать всё больше подозрительных моментов в поведении жены.
Апогеем их неудачного брака стал канун Рождества 2008 года. Как сейчас он помнит нескромный скандал со взаимными обвинениями, как сейчас помнит, как Ванесса со слезами на глазах перечисляла всех своих любовников за последние несколько лет. У неё всегда была очень ветреная и страстная натура, но даже Джесси удивился её аппетитом. В конце-концов, расписавшись с женой в двадцать три и став отцом в двадцать пять, к тридцати двум годам он остался один.
Джесси не пошёл бить морду каждому мужчине, что посягнул на его супругу, и не подался в запой – не изменяя самому себе, мужчина только глубже погрузился в научную деятельность, периодически подхватывая коммерческие заказы на стороне. Он начал курить и забрал себе огромного чёрного кота друзей, которым нужно было переезжать. Кот по кличке Салем с тех пор стал лучшим отражением его внутреннего мира двадцать четыре на семь: большой, чёрный, вечно хмурый и голодный. Вейл никогда не тосковал по Ванессе – с годами он принял тот факт, что они просто друг другу не подходили, и даже простил предательство, осознав и собственные ошибки – но с личной жизнью у него не ладилось. Были романы со студентками и студентами, были однодневные развлечения, были попытки построить что-то серьёзное, но зачастую они не доходили и до пятого свидания.
Авторские главы в новых учебниках, кураторство над способными ребятами, научное руководство, ещё больше конференций и открытых лекций по всему США – карьера стремилась вверх с получением PhD, и Джесси привык к своему амплуа одинокого и загадочного профессора. Он всегда отлично находил общий язык со всеми ребятами, не стеснялся в шутках и выражениях и курил вместе с ними после пар, но, после ряда случаев, перестал позволять себе сближаться с ними слишком сильно. На тот момент он и не подозревал, насколько верным было это решение: не сближаться ни с кем слишком сильно в принципе – ведь около года назад доктору Вейлу пришлось спешно собрать вещи и вылететь ближайшим рейсом в Литл-рок.
○ ○ ○
Он всё ещё пишет статьи, в соавторстве работает над книгой, но теперь чётко ощущает, как меняются приоритеты с необходимостью растить ребёнка в полном одиночестве. Найти общий язык с Или – это ещё половина дела. Уследить за тем, чтобы она не потеряла голову в своих подростковых драмах – вот где настоящая проблема. Джесси не способен заменить Илиане мать, но способен обеспечить её едой, карманными деньгами, крышей над головой и безусловной родительской любовью. Родительскими подзатыльниками тоже – дабы жизнь мёдом не казалась. Ради её спокойствия он оставил за спиной любимую работу и переехал в Литл-рок – уже родной для дочери, но совершенно неизвестный ему самому.
Теперь Джесси работает в старшей школе. Ему такая работа всегда казалась непостижимой: он привык общаться с теми, кому передаёт знания, совсем иначе. Школа в сознании Вейла всегда была сопряжена с бюрократией, скучными бумагами, отчётами и планами уроков, а, заодно, ненужной субординацией. В школу он со своими дорогими рубашками, стойким одеколоном и табачным амбре однозначно не вписывается, но вот воодушевления у ребят вызывает значительно больше, чем в первый день. Администрация школы вряд ли довольна его вредными привычками и любовью пообщаться с детьми «по душам», но придраться пока не выходит. В своих рубашках он несётся через всю школьную парковку, чтобы вылететь за территорию школы и выкурить хотя бы одну сигарету в перерыв, а все личные темы умело вплетает в предметные проекты.
Средний балл по предмету растёт, а Вейл хоть немного утоляет тоску по университету.
Дэнни выполняет простые команды ничем не хуже пса мистера Нолана – и даже не пристаёт ни к кому по пути. Ополаскивает руки там, где сказано их ополоснуть, приглаживает чуть растрепавшиеся на ветру волосы – снова вёл с окнами нараспашку – и отправляется в столовую, среди которой уже накрыт стол. Параллельно изучает всё, что попадается на пути: от крупной мебели до редких фотографий.
Дом Терренса Нолана ему идеально соответствует: это необъяснимо логически, но отлично ощущается. В собственном доме, нигде, за исключением собственной комнаты и подвала с приставкой, старым телеком и двумя тренажёрами, негласно ему отведённого, хозяином Дэнни себя не чувствует.
Стью? Если бы только Дэнни знал, что такое стью. Для ребёнка из обеспеченной семьи, его кулинарные знания были весьма ограниченными, а пристрастия совпадали с пристрастиями любого другого подростка. Ему бы кусок пиццы пепперони в одну руку, банку энергетика в другую – и жизнь удалась! Но стью с говядиной и овощами, да ещё и от преподавателя, разумеется, тоже неплохо. Тем более, что пахнет вкусно.
— Пахнет очень вкусно, — он озвучивает последнюю мысль, хитро переглядываясь с ТиДжеем и усаживаясь на указанное им место. Мальчишка похож на отца, не столько чертами лица, сколько мимикой и жестикуляцией. Если бы Дэнни был девчонкой, он обязательно умилился бы этому, но Дэнни не девчонка, поэтому свои наблюдения оставляет при себе.
Не то чтобы ему становится сильно легче от того, что мистер Нолан не собирается поднимать эту тему сейчас, а откладывает её на потом – истязание временем продолжается – однако, сейчас он может хотя бы позволить себе спокойно поесть. Выдохнуть, тем не менее, по совету преподавателя, не получается. Юноша даже посмеивается, отводя взгляд в тарелку на пару секунд:
— Не то чтобы с этой темой всё намного лучше, — последний год, да. Все одногодки Дэнни уже носятся, как угорелые по школе, цепляясь за последние шансы попасть в хоть какие-то кружки, чтобы собрать больше положительных записей в личное дело. Будто бы в колледже кого-то будет сильно заботить что этот мальчик год играл на виолончели, а эта девочка уделила пару часов своего времени для написания заметки в школьную газету в 2015 году.
— Я думаю, что я возьму год перерыва после школы. Может быть, покатаюсь по стране – посмотрю, где хорошо. Может быть, тогда и пойму, что с собой делать.
В этом году у Дэнни не так уж и много шансов: да, он неплохой пловец, и да, он вполне может рассчитывать на спортивную стипендию, с его-то набором перечней и заслуг, но для этого нужно вернуться в бассейн. А для того, чтобы вернуться в бассейн, необходимо а) восстановить средний балл хотя бы к 3,5, и б) раздеваться. Каждый раз оголяться до плавок, обнажая и руки, и бёдра в неглубоких, но очевидных порезах. Этого он позволить себе не может. Да и есть ли смысл идти в колледж ради того, чтобы стать детским тренером по плаванию, например, если для этого сейчас вполне можно пройти отдельные курсы?
Он сосредоточенно пережёвывает нарочито большой кусок картофелины, прежде чем начать говорить снова:
— Я просто не знаю, чего я хочу. Мне кажется, что я пропустил какой-то момент, в который у всех в голове что-то щёлкает, и они решают поступать на медиков, инженеров, космонавтов, учителей, — Тёрнер неловко ведёт плечом и вновь ухмыляется, пытаясь скрыть за улыбкой серьёзное смятение, — Папа, конечно, хотел, чтобы я пошёл на экономику или бизнес, чтобы мог потом пойти работать к нему. Я даже на основы бизнеса у нас записался в этом году, но, кажется не смогу и сдать с первого раза – не моё это всё.
